Кончина старца Григория была мученической. Поэтому Царица Александра Федоровна называла его первым мучеником российским.
Свершившееся в ночь на 17 декабря (ст. стиль. по-новому с 29 на 30 декабря) 1916 года злодеяние явилось прообразом грядущего Екатеринбургского мученичества в ночь на 17 июля 1918 года. Что же происходило в эти два ночных часа, которые Пуришкевич с Юсуповым старательно пытаются заполнить вымыслом о чаепитии с Григорием Ефимовичем и угощением его вином и пирожными, отравленными цианистым калием? Эксперт-медик Косоротов установил, что тело Распутина было подвергнуто истязаниям и изощренным пыткам – пробитая в нескольких местах голова, вырванные на голове клочья волос, страшная рана на виске и сделанная каким-то особым орудием вроде шпоры рваная рана в боку, следы побоев на лице и по всему телу. [Свидетельство профессора Косоротова показывает, что Григорий Ефимович долго и мучительно истекал кровью, но об этой колоссальной кровопотере ни слова у Юсупова с Пуришкевичем [похоже, что они об этом сами не знали]. Следов крови, согласно их мемуарам, было немного. [Она уже вся вытекла, к моменту, когда было им передано мертвое тело мученика для выноса его из Юсуповского дворца.]
Юсупов с Пуришкевичем опять же очень старались убедить всех, что это именно они били уже мертвого человека в припадке бешенства. Но профессор Косоротов убежден, что не все удары наносились по мертвому телу. Министр внутренних дел А.Д. Протопопов, по поручению Государыни контролировавший ход следствия, в беседе с сотрудником газеты “Новое время” Я.Я. Наумовым сделал очень важное, ключевое для понимания произошедшего заявление: “Это не просто убийство, … участвовали озлобленные люди [жиды-каббалисты?], превратившие убийство в пытку”.
Прижизненные истязания Григория Ефимовича Распутина – установленный следствием факт, и именно их пытались скрыть Пуришкевич с Юсуповым, готовые даже взять на себя глумление над мертвым. [Главные имитаторы убийства Распутина – масоны Юсупов и Великий Князь Дмитрий Павлович, племянник Императора Николая Второго. Они благополучно пережили все революционные катаклизмы (один умер в 1942, другой – аж в 1967 году). Такова была им плата от мировой закулисы за посильное участие в ритуальном убийстве святого новомученика Григория Нового.]
Стремление Пуришкевича с Юсуповым все взять на себя настолько бросалось в глаза, что становилось очевидным: этот настойчивый самооговор – от великого желания прикрыть других [главных] участников убийства старца..
О ритуально исполненном убийстве Император и Императрица должны были знать или догадывались, поэтому судебно-медицинскую экспертизу поручили именно профессору Военно-Медицинской Академии Д.Н. Косоротову, выступавшему экспертом по делу о ритуальном убийстве Бейлисом христианского мальчика Андрюши Ющинского. [А суд присяжных в Киеве, где разбиралось это дела, единогласнопризнал убийство Андрюши ритуальным. Следовательно, Император Николай Второй из рук специалиста (профессора!) по ритуальным убийствам получил результаты судебно-медицинской экспертизы тела Григория Ефимовича. Поэтому-то] Государю была очевидна лишь косвенная причастность к смерти Григория Ефимовича тех, кого весь Петербург поздравлял с «патриотическим актом».
Однако и Дмитрий Павлович, и Юсупов, по свидетельству Великого Князя Александра Михайловича, признались ему, «что принимали участие в убийстве, но отказались, однако, открыть имя главного убийцы». Позже, когда Феликс Юсупов пересказывал знакомым обстоятельства убийства Распутина.., его спросили: “Неужели у Вас никогда не бывает угрызений совести? Ведь Вы все-таки человека убили?” “Никогда, – ответил Юсупов с улыбкой. – Я убил собаку”. И князь не лжет, он действительно убил собаку из собственной псарни, чтобы скрыть следы человеческой крови или, наоборот, имитировать убийство Распутина во дворе собственного дома. …
Вот запись из дневника Императора: «В 9 часов поехали всей семьей мимо здания и направо к полю, где присутствовали при грустной картине: гроб с телом незабвенного Григория, убитого в ночь на 17 декабря извергами в доме Ф. Юсупова, уже стоял опущенный в могилу». Государь, обратим внимание, не назвал убийцами тех, кто ими назвался сам, но говорит об извергах [кем и являются жиды-каббалисты], подчеркнув изуверский характер убийства. Члены Царской Семьи видели Своими глазами обезкровленное тело Григория Ефимовича, а потому Им было ясно, что ни Феликс Юсупов, ни Пуришкевич, ни князь Дмитрий Павлович такое зверство сотворить не могли: Они увидели руку «мастера»-садиста, руку ритуальщика-резника! Он и наказал подставных убийц символически, выслав Феликса Юсупова в Курское имение и отправив Великого Князя Дмитрия Павловича в действующую армию в Персию, а Пуришкевича, уехавшего 17 декабря со своим санитарным поездом на фронт, наказание не постигло вовсе. Эта безнаказанность, безусловно, встревожила подлинных убийц, ожидавших теперь дальнейших следственных действий против себя, и, понимая всю непрочность обвинений против самозваных убийц, они в дальнейшем постарались тщательно укрыть следы ритуального преступления: сразу же после свержения Императора торопливо сожгли тело новомученика Григория.
Основанием предположения о ритуальном характере убийства как для Царя, так и для всякого христианина, знакомого с жидовскими ритуальными злодействами, являлись сами обстоятельства преступления – прижизненные мучения, туго связанные руки и ноги, большая кровопотеря, а затем мгновенная смерть и утопление тела в воде [сброшенного с высоты], не упрятывание его, не захоронение, а именно утопление, причем осуществленное отступниками-христианами, на которых впоследствии и указывается как на настоящих убийц.
