Отношение Григория Распутина к войнам

Григорий Распутин в своем мировоззрении всегда следовал Евангельским заповедям. К примеру заповедь «не убий» выражала его отношение к войне, причем ко всякой войне. Его почитательница Вера Баркова говорила, что не раз слышала мнение Григория Ефимовича о войне с Германией. Он был противником этой войны, однако не именно с Германией, но противником войны как войны… Всякую войну он считал смертным грехом. Согласно мемуарам фрейлины царицы Анны Вырубовой, призывая царя Николая Второго не вступать в Первую мировую войну, Распутин пророчествовал, что она погубит Российскую империю и его семью.
При этом о Германии он говорил, как о великой и могучей державе с которой не воевать, а дружить надо. Когда же война началась, то русское общество было в восторге. Все считали, что Россия быстро победит Германию и станет мировым лидером. Об этом говорили и высшие генералы императорской армии. На фоне этого Григорий Ефимович с его пацифизмом казался чуть ли не предателем национальных интересов. А он стоял на своем. «Германию победят, — пророчествовал Распутин, — а с Россией что будет? Темная туча над ней, много крови много трупов. На двадцать лет земля русская кровью зальется…» Кто бы мог тогда подумать о приходе к власти большевиков о Ленинском красном терроре и сталинских репрессиях…
Но, когда конфликт между Россией и Германией вошел в острую стадию, Распутин неожиданно стал выступать за войну до победного конца. Он считал, что раз она началась, то надо биться до победы, иначе распад Российской империи начнется сразу же после поражения. Тем более, что на фронтах уже в начале войны полегло много русских воинов. Распутин считал, что эти жертвы не должны быть напрасными. В беседе с французским послом Морисом Палеологом он описал картину жестоких страданий, которые война принесла русскому народу. С болью в сердце говорил о погибших и раненых, о несчастных матерях, вдовах, сиротах. «Это ужасно, — говорил он, — но ужаснее было бы, если все жертвы были напрасными». Если бы был заключен шаткий, предательский мир, то он стал бы преступлением по отношению к мертвым, к погибшим и раненым русским воинам. Такой мир немедленно вызвал бы и в России и в Германии внутреннюю катастрофу, от которой эти страны никогда бы не оправились.
Размышляя над трансформацией распутинских взглядов на войну, надо признать, что точным оказались не здравые рассуждения, а мистические пророчества о падении Российской империи и гибели царской семьи. Однако в то время эти пророчества русское общество считало больным воображением мужика Гришки, посмевшего учить русскую элиту и генералитет. Над Распутиным сначала начали издеваться, потом тайно клеветать на него, потом открыто начали смешивать с грязью, и в конце концов убили. О таком отношении к пророкам говорил еще Христос : «Я посылаю к вам пророков, и мудрых, и книжников; и вы иных убьёте и распнёте… да придёт на вас вся кровь праведная… Се оставляется вам дом ваш пуст» (Матф. 23:33-39).
Пуст ныне дом наш — Россия. И опустение его началось сразу после убиения пророка Распутина Григория и Помазанника Божьего Царя Николая Второго…
Игорь ЕВСИН