Белый Царь — Помазанник Божий, даже в глазах российских азиатов олицетворял связь русских людей с Богом. А когда произошла революция, то азиаты решили, что раз нет Царя, то нет и связи с Богом и потому «все можно». И кинулись они строить всевозможные «самостийные» ханства и эмираты. Однако, справедливости ради, следует сказать, к стыду нас, русских, что многие «инородцы» вели себя во время революции намного порядочнее некоторых людей, называющих себя православными. Общеизвестно, например, благородство Хана Нахичеванского, который остался монархистом и после позорного Февраля, отказавшись служить своре «свободолюбивых» революционеров.
Сохранилось письмо Хана Хаджиева текинским ханам, которые, соблазняясь посулами «демократа» Керенского, хотели вернуть Туркменский полк в Туркестан: «Текинцы клялись верой и правдой России и защищать ее от внешнего врага, теперь должны защищать ее от внутреннего… Не надо забывать наших законов; помните, нас учили, что, если тебя угостят один раз, ты должен ходить на поклон сорок дней. Россия кормила нас 50 лет, и вот теперь вы требуете, чтобы мы повернулись к ней спиной; этого не будет».
Глава традиционной сангхи России лама Дамба Аюшеев утверждает: «Когда в 30-х годах убивали буддийское духовенство — а было уничтожено 16 тысяч буддистских лам, то они шли умирать спокойно потому, что у них был пример Белого Царя Николая II».
Буддистские народы, особенно калмыки, действительно очень почитали Белого Царя. Большая часть калмыков плохо отнеслась к революции. Как, впрочем, и многие другие сравнительно небольшие народы Юга России. Одной из первых национальных воинских частей, реально выступавших на стороне белых, стал 1-й Черкесский конный полк, сформированный из майкопских черкесов (адыгов). Уже 20 января 1918 г. он вступил в бой с советскими кубанскими отрядами. В сентябре 1918 г. в составе отряда полковника А.Г. Шкуро была сформирована 1-я Туземная горская дивизия, состоявшая из черкесов, карачаевцев, кабардинцев и осетин. В дальнейшем в составе ВСЮР действовали Черкесская, Кабардинская, Осетинская, сводная Горская и Чеченская конные дивизии. В этих соединениях несли службу также части, состоящие из адыгов, карачаевцев, ингушей, дагестанцев и кумыков. Немалый интерес руководители Белого движения на Юге России проявили и к «вольным народам степей» — калмыкам, ногайцам, ставропольским туркменам и др. Но из всех этих народов только калмыки имели в составе Белой армии мононациональные части.
Конечно, в Белом движении было немало либералов и социалистов, тех, кто поддерживал Февральскую революцию. Но как раз калмыки и мусульмане были в среде монархистов. Неиспорченные вырождающейся уже тогда европейской цивилизацией, антихристианскими идеями коммунизма и либерализма, «инородцы» стихийно понимали важность иерархии во всем, от семьи до державы, и были монархистами (за это, кстати, калмыки очень сильно поплатились после окончательной победы большевизма, и были рассеяны по всему миру). Революцию поддерживала, в основном, кучка «национальных интеллигенций». Это была прослойка, прошедшая европейскую школу и оторванная от своих корней, хотя и кричавшая о них постоянно.
Не все, конечно, с иноверцами было гладко: многие из них «пустились во все тяжкие» во время хаоса гражданской войны. Опять же, первобытные черты характера имеют большие негативные стороны, потому они так любят сильную руку, к слабости центра относясь с презрением. Однако, при всем при этом, все-таки «отсталые азиатские народы» вели себя куда лучше «прогрессивной» и «цивилизованной» верхушки русского общества. Та просто почти поголовно вся предавала Царя, распространяла мерзкие слухи о его родных, вели подрывную работу против Него прямо и косвенно.
Имидж русских в глазах азиатских народов несколько исправился при Сталине. Тогда было многое сделано для экономически отсталых азиатских окраин. Русские стали выглядеть людьми, которые строят заводы и фабрики, поднимают медицину и культуру, науку и сельское хозяйство. Опять же, Центр показал и свою силу. Но при этом сказывалось безбожное революционное происхождение тогдашнего режима — из Центра силой уничтожали их религию, причем взамен навязывая атеизм — безумие в их глазах. Пагубную роль сыграла и массовая коллективизация, и другие факторы. Недаром же движение басмачей в Средней Азии продолжалось аж до начала сороковых годов, хотя при «слабом царе Николае», как обзывали либералы и коммунисты, ничего подобного не было. Русские в СССР стали больше пить и блудить, делать аборты — во всем этом катастрофическую роль сыграл Хрущев, во многом вернувший страну к идеям троцкизма. Это, конечно, мягко говоря, не повышало авторитет нашего народа на окраинах.
Но настоящая катастрофа в плане падения авторитета русских в глазах азиатских и кавказских народов произошла теперь, в последние 20 лет. «Благодаря» «русскому» телевидению ныне на Северном Кавказе многие полагают, что русские женщины — поголовно проститутки, мужчины — это алкоголики и слабаки. А кто еще способен держать оружие, тот наемником идет убивать мусульман.
Мусульмане настолько привыкли к негативному взгляду на русских, как на аморальных людей, и с этим иногда сталкиваещся даже в быту, хотя в Киеве мусульман почти нет. Не так давно в моем дворе появилась новая дворничка, из коренных киевских татар (их очень мало, но они живут в городе с давних пор, поэтому у нас есть даже район под названием «Татарка»). Начала знакомиться с местными жителями. Увидев, что я не замешан в пьянстве, жена гуляет с детьми в платке, а я ношу бороду, она приняла нас за мусульман. Когда я ей объяснил, что это не так, она …все равно вежливо пригласила нас в мечеть, сказав, что в «там все приличные люди, и там очень красиво читают Коран по арабски, аж мороз по коже». Впрочем, окончательно убедившись что мы — православные люди, она все равно относится к нам хорошо. И еще пару раз похожие истории с нашей семьей были. Мусульмане уважают верующих людей, особенно — «людей книги», к коим они относят христиан.
Наша задача — воцерковить Россию, катехизировать народ. Только тогда нас будут уважать. И тогда станет возможным возврат богоустановленной формы правления — монархии. Правда, здесь возникает замкнутый круг: всеобщее воцерковление возможно только при монархии, а монархия возможна только при воцерковлении. Очевидно, православные должны больше молиться и отвоевывать себе «почту, телефон, телеграф» в смысле телевидение, интернет, госаппарат. Аналогия «поляки в Кремле» здесь не подходит. В данной ситуации больше подходит аналогия с языческой Римской империей незадолго до прихода равноапостольного Императора Константина. 10% христиан «перевернули» государство в хорошем смысле, сделав его правильным государством. Видимо, это предстоит нам и сейчас.
Только при монархии возможны такие правители, как Святой Государь Николай. Ведь при либеральной демократии практически всегда к власти приходят недостойные лица — ставленники денежных мешков, а даже если чудом у руля появляются приличные люди, то сама система заставит их подличать и вредить народу. Надо ведь заметить, что значительнейшую роль в единстве России сто лет назад играла и сама личность Святого Государя Николая, чью память ныне совершаем.
Потому особенно режут слух своей глупостью либеральные и коммунистические мифы о «слабом царе», о «корысти царя». «Слабый царь» правил больше 20 лет, при нем население империи выросло на 50 млн., в несколько раз выросла экономика, колоссальная железная дорога пролегла через тайгу от океана до океана. А вот при нынешних «сильных президентах» стран СНГ все обычно обстоит наоборот.
Азиаты и кавказцы своим сохранившимся первобытным чутьем понимали искренность, безкорыстность и доброту Царя, Его ум, его заботу о своих подданных. Да и вообще все цари вели себя неизмеримо лучше нынешних правителей-временщиков. Да, бывало, что и монархи делали ошибки — и они ведь тоже люди. Но ни один русский царь не вывозил своих денег за границу, не был иностранной марионеткой, проводя убийственные для страны реформы по приказу заграничных покровителей.
Мы наблюдаем уже третий раунд начавшейся почти сто лет назад и страшно затянувшееся смуты. Смуты, плавно переходящей из красного атеизма в оранжевый агностицизм. Лучший вариант выхода из нее — возврат к освященной Церковью русской монархической форме правления, которая одна показала свою долговечность в истории. И хотя это кажется сегодня невозможным, но ведь еще 25 лет большинству казалось невозможным и падение коммунизма.
