В декабре 1909 года будучи в слободе Покровской в гостях у Григория Распутина, иеромонах Илиодор совершил неблаговидный и не совсем понятный с точки зрения православного христианина поступок, раскрывающий его как личность. Этот поступок в дальнейшем предоставил повод для нового витка травли Государыни Императрицы Александры Федоровны и старца Григория. Иеромонах Илиодор выкрал у своего друга письмо, написанное Царицей. Об этом свидетельствует, в частности М. Г. Соловьева-Распутина (из протокола допроса следователем Соколовым): «Вообще же отец в переписке с Царской Семьей не состоял, т. е. Они не писали ему писем. Государыня только однажды прислала отцу в Покровское письмо. Он его показал, по своей простоте, гостившему тогда у нас Илиодору. Илиодор это письмо у отца тогда же и украл».
Факт кражи письма подтвердил и сам Григорий Ефимович при даче показаний полицейскому приставу в селе Покровском после покушения на него Гусевой: «Был Илиодор у меня четыре года назад в Покровском, где похитил важное письмо, которое и передал высшим властям».
Это событие не могло не наложить отпечатка в нравственном смысле на отношение иеромонаха Илиодора к Григорию Распутину, ведь Илиодор стал вором. Можно ли совместить те мотивы, которые двигали иеромонахом Илиодором (зависть, корысть, предательство?), с чувством искренней дружбы?
Однако Григорий Ефимович продолжал считать иеромонаха Илиодора своим другом, ничего не подозревая о краже Илиодором писем и о их, совместных с епископом Гермогеном, видимо, уже тогда замышляемых «обличительных» планах.
У Труфанова же, который более был не в силах сдерживать кипящую в нем ярость по отношению к Григорию Ефимовичу, появляется маниакальная мысль написать против него книгу. Как и почему в голове Илиодора появилась такая мысль, дает объяснение генерал П. Г. Курлов: «В этот период изменившихся отношений к Распутину иеромонах Илиодор, инспирируемый епископом Гермогеном, проявил те же свойства, которые так рельефно выступали в его проповедях. В убеждении, что ему все дозволено и в борьбе допустимы всякие средства, как бы презренны они ни были, иеромонах Илиодор не остановился перед распространением в обществе апокрифических писем к Распутину, будто бы исходивших от лица Императрицы и Августейших дочерей. Этим письмам он придал недопустимое содержание. И таким выдумкам поверили!
Из показаний П. А. Бадмаева (Ч.С.К., 1917 г.): «Гермоген прочел мне записку Илиодора под названием «Гришка» и рассказал следующее: «На основании писем царицы, лично переданных Распутиным Илиодору, они пришли к убеждению, что Распутин живет с царицей».
Пребывание Гермогена и Илиодора в С-Петербурге становилось просто невыносимым. Чтобы прекратить их деятельность, оскорбительную и для него, и для Государыни, Государь вынужден был пойти на крайние меры.
Дальнейшие события в изложении В. Н. Коковцова разворачивались следующим образом: «В воскресенье 22 января, утром, приехал к Макарову генерал Дедюлин вместе с Саблером и в качестве генерал-адъютанта передал повеление министру внутренних дел, чтобы Гермоген выехал в тот же день. Дедюлин сказал при этом, что Государь не допускает более никаких отговорок и в случае неповиновения Гермогена повелел градоначальнику вывезти его силой. Саблер все еще пытался найти путь к умиротворению и предложил послать к Гермогену двух епископов, в том числе Сергия Финляндского, чтобы усовестить его и склонить к добровольному подчинению царской воле. Посылка послов не состоялась, потому что днем тот же Дедюлин передал Макарову по телефону просьбу доктора Бадмаева разрешить ему увидеться с Гермогеном и попытаться уговорить его. Разрешение было дано, но до 7 часов вечера не были известны результаты. А распоряжения были такие: в случае упорства Гермогена начальнику охранного отделения генералу Герасимову приказано быть у того к 11 часам вечера с экипажем, усадить Гермогена в него даже силой, отвезти на Варшавский вокзал и поместить в особый вагон, прицепленный к 12-часовому поезду; в случае же готовности подчиниться приказано только наблюдать за отъездом и не допускать ослушания в последнюю минуту. Вечером, около 8 часов, Бадмаев сообщил Макарову по телефону, что Гермоген подчинился».
Итак, при посредничестве Бадмаева все же удалось выслать епископа Гермогена из Петербурга. Участие Бадмаева было продиктовано вовсе не корыстными интересами, как то пытается представить, например, Э. Радзинский. Вопреки мнению Пуришкевича и Гучкова, а также их идейных последователей сегодня, Бадмаев вовсе не был злым колдуном, травящим посредством Анны Вырубовой и каких-то снадобий из оленьих копыт Наследника Русского Престола.
О П. А. Бадмаеве и его добром отношении к Г. Е. Распутине рассказал в своих воспоминаниях генерал П. Г. Курлов: «Вторая встреча [с Григорием Распутиным] произошла летом 1915 года. Приехав в столицу на несколько дней из Риги, я по обыкновению поспешил посетить моего давнишнего врача и старого друга П. А. Бадмаева и застал у него Распутина. Знакомство их меня нисколько не удивило, так как П. А. Бадмаев, будучи глубоко верующим христианином, относился весьма отрицательно ко всякому проявлению мистицизма, но тщательно его изучал путем личного знакомства с различными людьми, выдвигавшимися на этом поприще. Ранее я видел у него странника Митю и других старцев и юродивых. К Распутину он относился с большим вниманием, видимо, желая разгадать его личность, особенно ввиду того, что П. А. Бадмаев искренно обожал Государя Императора и его Семью».
Сведения, дополняющие представление о личности Бадмаева, приведены в воспоминаниях В. Н. Коковцова: «Государь лично знал его [Бадмаева] с давних пор, когда еще в начале девятисотых годов, при Витте, в 1901 или 1903 году, при участии князя Ухтомского, начиналась активизация политики на Дальнем Востоке. Бадмаеву была даже выдана, по докладу Витте, из Государственного банка ссуда в 200 тысяч рублей для пропаганды среди бурят и монголов в пользу России».
Подчеркнем еще раз, что речь идет о человеке, которого пытались, да и пытаются, представить не больше не меньше, как «отравителем» Царевича Алексея; а он оказывается был глубоко верующим христианином, обожавшим Государя Императора и его Семью, и проводившим пропаганду среди бурятов и монголов в пользу России! Что же постыдного было в дружбе с Бадмаевым, которую водил старец Григорий Распутин, и которую ставят ему и по сей день в вину?
По материалам статьи Юрия Рассулина «Месть врага рода человеческого» на сайте «Русская народная линия»
От редакции: Пётр Алекса́ндрович Бадма́ев (Жамсаран) (1851(?) — 1920) — врач тибетской медицины; православный христианин, КРЕСТНИК ИМПЕРАТОРА АЛЕКСАНДРА III; лечил членов семьи святого Царя Николая II.
