Григорий Распутин и женщины

22_Распутин с почитательницами_1Старец Григорий, как уже много раз было подчеркнуто, ни от кого не скрывался и был доступен для всех. Чтобы оказаться рядом с ним, не надо было ехать за тридевять земель, идти через дремучий лес, претерпевать искушения, превратности долгой дороги. Адрес известен, телефон тоже. Взял и приехал. И приезжали, кто зачем. Кто за духовным советом, как к старцу, кто с болью душевной, кто с болезнью физической (кстати, в этих случаях люди ехали как раз издалека, со всех концов России). А кто дела житейские уладить, выгоду свою получить, а кто просто поглазеть, так, из любопытства или от нечего делать, чтобы развлечься.

Были и такие, кому хотелось увидеть вовсе не Григория Распутина, а кого-то другого, с кем упорно ассоциировала грязная молва имя Григория Ефимовича. Среди таких были в основном женщины (если не считать Феликса Юсупова). Те, кто, испытав в жизни все или почти все, пресытившись обычными и доступными развлечениями, желали получить еще сверх того, нечто такое, что жило только в их больном, непомерно развитом в дурную сторону воображении. Большая часть подобных персон оказалась рядом с Григорием Распутиным не случайно. Их собственное нездоровое любопытство служило лишь поводом и одновременно оружием в руках тех, чью волю они исполняли. Именно так: женщины, среди которых были и «скучающие», и «любопытные», и «легкого поведения», были посланы к нему с определенной целью – создать порочный образ Распутина, собрать на него компромат, держать на крючке, чтобы в любой момент использовать дискредитирующие его «факты» для удара по Распутину и по Царскому трону.

Кстати, именно эти мотивы: любопытство и скрытая цель, преобладали в душе князя Феликса Юсупова. Странно, но именно его пример дает ключ к пониманию поведения многих женщин из окружения Григория Ефимовича. Их деятельность по дискредитации старца Григория можно уподобить моральному убийству. Но ключевым звеном в этой схеме были не сами женщины, а те легковерные души, кто с легкостью готов был подхватить все, что предлагалось им в виде «проверенных слухов», «донесений агентов», «рассказов очевидцев», «свидетельств потерпевших».

Но что же делали эти «скучающие» особы из окружения Распутина? Они создавали ситуации, те ситуации, которые при желании можно было трактовать как угодно, и которые давали богатую пищу для больного воображения обывателя. Им это сделать было не сложно. Они жили в полуреальном, фантасмагорическом мире несбывшихся грез, умерших надежд, неврастенических состояний, граничащих с шизофренией. Жуковская, Джанумова, Теффи – представители не просто столичной интеллигенции, но творческой элиты, богемы. Важно было не то, что с ними происходило в реальности, а то, как это трансформировалось в их мозгу, и что было на выходе, когда они снабжали своими впечатлениями газетных репортеров, а те борзо переносили все на бумагу, которая, как известно, все стерпит.

Что же было на входе? Как мы уже сказали, была ситуация, скажем так, было нормальное, естественное, продиктованное обстоятельствами поведение (со стороны Григория Ефимовича, конечно), вполне объяснимое и понятное с точки зрения здоровой человеческой психики, ничего общего не имеющего с отвратительным, грязным, похабным продуктом, который произвели на свет больные головы «скучающих» особ. Как можно было вести себя с женщинами, которые сами искали приключений, или готовы были торговать собой ради каких-то жизненных выгод, или искали необыкновенных, еще не изведанных ими ощущений, а, кроме того, получали за это хороший гонорар, как осведомители? Соответствующим образом и вести себя следовало – макать их носом в грязь, сажать в лужу, в свои же собственные испражнения, как щенков. Вам противно, неприятно? Вам больно, стыдно, наконец? Но так не делайте больше этого, не поступайте так никогда, не занимайтесь богопротивным искательством, отвратитесь от этого погибельного пути, будьте целомудренны и добродетельны, как и подобает быть добропорядочным женщинам, тем более, христианкам!

При этом Григорий Ефимович никогда не переступал границу дозволенного в его положении. Вот почему знаменитый исследователь в области сексуальных домогательств – Эдвард Радзинский с удивлением должен был констатировать, что ни одна из женщин, подозреваемых в порочной связи, не призналась в этом на допросах. И эти дамы, и сам Радзинский, ошеломлены были тем, что Григорий Распутин всегда оставался бесстрастным сибирским странником со спокойным, добрым, внимательным и проницательным взглядом, под которым им становилось невыразимо стыдно, вся их низость и пошлость становилась прозрачной и отвратительной для них же самих.

Что же дальше? Кто-то смирялся, и, получив добрый урок на всю жизнь, исчезал бесследно. А кто-то, чье уязвленное самолюбие и гордость не могли примириться с поражением, продолжал мстительную игру, в которой ставка была не только репутация, но и жизнь Григория Распутина.

Кстати из воспоминаний Анны Александровны Танеевой (Вырубовой), Юлии Александровны фон Дэн, и, главным образом, Матрены Григорьевны Соловьевой-Распутиной следует, что к вопросу взаимоотношения полов Григорий Ефимович относился очень серьезно и с рассуждением. Можно попытаться своими словами выразить существо его взглядов. Приведенные ниже замечания и рассуждения касаются не столько Григория Ефимовича, сколько современного православного подвижника, будь то мирянин или монах. Суть его взглядов можно выразить так.

Наши стремления и желания, в том числе и благочестивые, всегда ограничены обстоятельствами. Зная, что в миру невозможно избежать соблазнов, люди, искавшие спасения, удалялись от мира, постригались в монахи, а окрепшие духом подвижники шли далее, в пустыни, поднимали подвиг уединенной, отшельнической жизни. В древности строгие монастырские уставы вообще не допускали сближаться с лицами противоположного пола и доступ внутрь ограды мужского монастыря был закрыт для женщин, также как и наоборот, мужчины не могли вступать во владения женских обителей. Что сказать про день сегодняшний? Кто может избежать соблазнов? Мирянин ли? Нет. Монах ли? Нет. Но… монаху-отшельнику – пустыня. А мирским людям остается уживаться с обстоятельствами, принятыми правилами и обычаями, а также подобает во всем соблюдать меру. Вот спасительной путь мирянина – следовать срединным, царским путем и, соизмеряя свое поведение сообразно обстоятельствам, подчинять его духовному закону любви к Богу и ближнему. В том мудрость, которая была хорошо известна опытному страннику Григорию, прошедшему путь духовного делания не по букве.

Надеемся, что ответ на вопрос относительно безгрешности или греховности любого христианина, включая старца Григория Распутина-Нового, получен, и сего довольно. Но вернемся к опровержению пустых сплетен, способных питать разве что откровенную глупость.

По словам противников старца Григория, он постоянно пребывал в грехе многие годы! Сколько же погубленных душ, драм, растоптанных надежд, разуверившихся сердец, отчаяния, а, может быть, и самоубийства? Но нет, никто не свидетельствовал о том, что был доведен до крайнего состояния, был на пороге смерти, самоубийства – таких достоверных свидетельств нет (кроме показаний Вишняковой, подробный анализ которым мы уже дали в соответствующем месте). С этим мнением вполне согласуется утверждение А. А. Танеевой (Вырубовой):

«Но я думаю, что никакая женщина, если бы даже и захотела, не могла бы им увлечься; ни я, и никто, кто знал его близко, не слыхали о таковой, хотя его постоянно обвиняли в разврате. Странным кажется еще тот факт, что, когда после революции начала действовать следственная комиссия, не оказалось ни одной женщины в Петрограде или в России, которая выступила бы с обвинениями против него; сведения черпались из записей «охранников», которые были приставлены к нему».39

Еще одно обстоятельство. Постоянно меняя женщин (сколько же их было по мнению клеветников – десять, сто, тысяча, а может быть, десятки тысяч за всю-то жизнь?) удивляет тот факт, что не только не нашлось прямых доказательств, но даже косвенных свидетельств, ни даже слухов появления внебрачных детей! Детей не было. Не было и случаев шантажа со стороны типов, которые в обиходе получили название «детей лейтенанта Шмидта». Ни одного скандального случая никем не зафиксировано.

Брат Феликса Юсупова, Николай, был убит на дуэли мужем соблазненной Николаем Юсуповым светской красавицы. А ведь он был знатного рода, дворянин, офицер, образованный, высококультурный человек, способный к тому же постоять за себя. Но ничто не остановило руку его убийцы – мужа, чья честь была затронута постыдной связью его жены. Что же мешало многочисленным мужьям исполнить то же в отношении простого мужика? По-видимому, ничего, кроме одного – со стороны Григория Ефимовича не было никакого повода.

Отсюда следует вывод, что ничего ужасного в обращении старца Григория Нового с женщинами не было и быть не могло. Просто он видел каждую, и каждую жалел. А жалел, как умел, как простой человек. Может быть, немного грубовато и нелепо, но как мог, выражал свое доброе отношение. Мог погладить по голове, потрепать по щекам, запросто по-дружески, по-детски приобнять за плечи или даже положить руку на колено, не придавая этому никакого значения, подобно тому, как это делал оптинский старец Варсонофий (Плеханков).

В воспоминаниях описаны много случаев «вольного» обхождения Распутина с женщинами, например, с сестрой Государя Ольгой Александровной. Ее покоробило и даже оттолкнуло несколько панибратское поведение Григория Ефимовича в первый же день их знакомства. Но в тот момент, когда она его впервые увидела, Ольга Александровна действительно переживала трудный период в личных отношениях. Ее первый брак с Петром Александровичем, принцем Ольденбургским, был несчастлив и в дальнейшем был расторгнут. Старец Григорий сразу увидел, что она несчастна и в свойственной ему одному манере хотел ее утешить, расположить к доверию. Ведь если доверия к нему нет, то и помощь его не действенна, не может принести желаемого результата. Ведь и Господь не мог сотворить чуда там, где Ему не верили. Можно же и так объяснить его поведение? Зачем же думать плохо, когда можно помыслить о человеке хорошо?

Дело не в Григории Распутине и не в его странном поведении, которое даже крайне тенденциозному в своих оценках Радзинскому представляется скорее юродством, ничего общего не имеющим с похождениями Казановы. Дело в испорченной душе тех, кто сам глядел на него нечистым взглядом, замутненным греховными мыслями и греховным отношением к миру и людям, кто судил Распутина со своей страстной колокольни по своим искривленным меркам.

Кстати, продолжая тему о вел. княгине Ольге Александровне приведем интересный факт, заслуживающий внимания. Как следует из воспоминаний Николая Александровича Ордовского-Танаевского, вел. княгиня Ольга Александровна была в числе тех придворных дам, кто совершил паломничество к мощам святителя Иоанна Тобольского в 1916 г. Она отправилась в эту поездку инкогнито, в костюме сестры милосердия. Спутницы называли ее «сестра Ольга», а сообщить свое отчество Ордовскому-Танаевскому она отказалась, но он ее узнал. Эта поездка протекала в обществе Анны Александровны Вырубовой и … Григория Распутина. Если бы отношение Ольги Александровны к Распутину оставалось отрицательным, и он действительно был ей неприятен, то вряд ли бы она терпела его общество в течение длительного времени, наверное, у нее нашлись бы возможности, и силы, и средства по иному устроить свою поездку на поклонение мощам, минуя неприятную близость с «развратником».41

Кстати, там же приведен еще один случай, когда Григорий Ефимович «не аккуратно» обошелся с женой Н. А. Ордовского-Танаевского, и та отвесила ему пощечину.42

Естественно, такое обращение было совершенно недопустимо в среде благовоспитанных особ. Но, видимо, для Григория Ефимовича это были пустяки, ничего не значащие формальности, которых придерживались господа, но которых не понимал и не придерживался он сам. Важны были только намерения, а не внешние манеры. К делу спасения души правила этикета не имели никакого отношения, почему Григорий Ефимович и не обременял себя постижением изящной науки светских манер. Он хорошо знал, что внешняя личина приятного обхождения часто служит средством утонченного лицемерия и прикрытием для гнусных пороков и изощренного разврата.

В вопросе о Григории Распутине магическим образом действовало мнение «общества», потому что само общество было заколдовано, находилось в плену дьявольского обольщения. Мало, кто способен был противостоять этому наваждению, отнестись к Распутину беспристрастно, взглянуть на «очевидные» для всех вещи чистым взором. Разве что наиболее сильные духовно, наиболее трезвые, наиболее бесстрашные, наиболее честные и благородные, такие как благословенная Царская Чета и их преданный друг Анна Александровна Танеева (Вырубова) и еще очень немногие, кто был последователен и тверд в отстаивании правды о старце Григории.

Но таковых, как монахиня Мария (Вырубова)  были единицы, больше было тех, кто, зная Григория Ефимовича, впоследствии дрогнул и исказил правду в угоду общественному мнению. Как бы то ни было, никто из них, называвших себя верноподданными, не проявил здравомыслия по отношению к человеку, многократно исцелявшему Наследника Русского Престола от смертельного недуга. Как в евангельской истории о слепорожденном, который, будучи допрашиваем фарисеями, лживо и подло утверждавших, что Иисус, сотворивший чудо и исцеливший слепого от рождения – грешник, справедливо недоумевал, как может Бог, который явил чудо, послушать грешного человека? «Вемы же, яко грешники Бог не послушает: но аще кто Богочтец есть, и волю его творит, того послушает. От века несть слышано, яко кто отверзе очи слепо рождену. Аще не бы был сей от Бога, не могл бы творити ничесоже» (Иоанн, гл. 9).

Юрий РАССУЛИН

Рубрика размещения Статьи о Распутине.. Закладка постоянная ссылка.

Comments are closed.