Святой старец Феодор Кузьмич Томский многими православными справедливо почитается, как Император Александр I.
Сведения о том, что Император не умер, но инсценировал свою смерть, уйдя скитальцем по России появились уже в первые недели после этой инсценировки. В частности в народе говорили, что «Государь бежал под скрытием в Киев и там будет жить о Христе с душею и станет давать советы, нужные теперешнему государю Николаю Павловичу для лучшего управления государством».
Позднее в 30-40-х годах XIX века появилось предание о том, что Александр, измученный угрызениями совести (как соучастник убийства своего отца императора Павла), инсценировал свою смерть, будучи вдалеке от столицы и начал скитальческую, отшельническую жизнь под именем Феодора Кузьмича. Сторонники этого предания утверждали, что вместо императора в Петропавловском соборе был погребён другой человек (часто называется фельдъегерь Масков, в семье которого из рода в род передавалось, что их предок похоронен в императорской усыпальнице).
Первое известие о Феодоре Кузьмиче относится к 4 сентября 1836 года: он проезжал на лошади, запряжённой в телегу, в неизвестном направлении через Кленовскую волость Пермской губернии. Остановился у кузницы подковать лошадь, вызвал своим поведением и уклончивыми ответами подозрения у кузнеца, который доложил о нём властям.
Старец был задержан как бродяга, на его спине были следы ударов кнутом, каких-либо документов при себе он не имел. 10 сентября его дело было рассмотрено судом: задержанный назвался шестидесятилетним Фёдором Козьмичем Козьминым (после этого данная фамилия, как и какая-либо другая, старцем никогда не называлась), не смог назвать своего происхождения. По возрасту он был непригоден для отдачи в солдаты и поэтому, как бродяга, получил 20 ударов кнутом и был сослан в Сибирь.
Когда же Феодор Кузьмич получил свободу перемещения, начал странствовать по деревням Мариинского уезда. Источником его дохода было обучение детей (грамоте, Священному Писанию, истории), в качестве платы Феодор Кузьмич брал только пищу, отказываясь от денег. Старца начали почитать за праведную жизнь, обращались к нему за советами по различным житейским вопросам. В этот же период возникает мнение, что он царского рода.
Причины считать Феодора Кузьмича Александром I были следующие: 1) В доме казака Сидорова, приютившего старца, появился казак Березин, долгое время служивший в Петербурге, в Феодоре Кузьмиче он опознал покойного императора. 2) В начале XX века появилось свидетельство казака Антона Черкашина, который сообщал, что местный священник Иоанн Александровский, сосланный в Сибирь из Петербурга, также опознал в старце царя и утверждал, что не мог ошибиться, так как неоднократно видел Александра I в столице. 3) Казак Сидоров говорил о высказывании Феодора Кузьмича, которое было расценено как наличие у него связей в петербургском обществе. Вспоминая однажды в разговоре Красноярск и его начальство и будучи чем-то недоволен, старец сказал: «…Стоит мне только гаркнуть слово в Петербурге, то весь Красноярск содрогнётся от того, что будет». 4) У старца имелся «раскрашенный вензель на бумажном листе, изображающий букву „А“, с короной над ней и летающим голубком вместо горизонтальной перемычки в букве».
К этому можно присовокупить, что Феодор Кузьмич особо отмечал день памяти князя Александра Невского, небесного покровителя императора Александра I. В этот день он посещал своих знакомых Анну и Марфу, которые готовили праздничный обед, после которого старец рассказывал: «Какие торжества были в этот день в Петербурге — стреляли из пушек, развешивали ковры, вечером по всему городу было освещение и общая радость наполняла сердца человеческие…». Своим почитателям старец рассказывал о событиях Отечественной войны 1812 года, о жизни Петербурга, воспоминания об Аракчееве, Суворове, Кутузове.
Незадолго до смерти Феодор Кузьмич посетил казака Семёна Сидорова, а затем вернулся в Томск, где прожил некоторое время, страдая от некой болезни. Перед смертью его посетил для исповеди отец Рафаил из Алексеевского монастыря. Сообщается, что на исповеди старец отказался назвать имя своего небесного покровителя («Это Бог знает»), а также имена своих родителей («Святая Церковь за них молится»). Сохранился известный со слов купца Хромова его разговор с Фёдором Кузьмичом накануне его смерти: «Благослови, батюшка, спросить тебя об одном важном деле». «Говори. Бог тебя благословит», — ответил старец.«Есть молва, — продолжал Семён Феофанович, — что ты, батюшка, не кто иной, как Александр Благословенный… Правда ли это?…» Старец, услышав эти слова, стал креститься и говорит: «Чудны дела Твои, Господи… Нет тайны, которая бы не открылась».
Скончался Фёдор 20 января 1864 года, согласно метрической записи 80-ти лет от роду. Был похоронен в ограде Богородице-Алексеевского мужского монастыря. После смерти старца купец Хромов разбирал оставшиеся после него вещи. Среди них им были обнаружены: документ о бракосочетании императора Александра I: «толстый лист синеватого цвета, где часть слов была отпечатана типографским способом, а часть написана от руки. Внизу листа находилась белая печать с изображением церкви». Небольшое резное распятие из слоновой кости. Цепь ордена Андрея Первозванного. Нарисованный вензель в виде буквы «А». Также были найдены короткие шифрованные записки, получившие название «тайна Фёдора Кузьмича».
А вот что говорит современный православный историк, философ Виктор Тростников об императоре Александре I, ставшем старцем Феодором Кузьмичем. «Споры о том был ли старец Феодор Кузьмич Императором Александром I ведутся больше полутора столетий, но их пора кончать. В принципе их следовало бы прекратить уже в 1913 году, после опубликования исследования В.В. Барятинского «Царственный мистик», где он привел шесть таких аргументов в пользу идентичности царя Александра Первого и сибирского старца Феодора Кузьмича, что каждого из них самого по себе было бы достаточно, если подходить к делу беспристрастно. Но до революции правящая династия не отваживалась раскрыть свой обман. Великий князь Николай Михайлович даже издал в 1907 году книгу, «разоблачающую» неприятные для двора слухи. А когда к власти пришли большевики, сказать правду нельзя было уже по другой причине: это облагородило бы образ царя, которого советские авторы рисовали мракобесом и душителем всего живого. Но я приведу еще два свидетельства, ставших мне известными чисто случайно.
Новосибирский архиепископ Тихон (Емельянов) однажды рассказал мне, что несколько лет назад распорядился эксгумировать останки Феодора Кузьмича, захороненные на кладбище Томского Богородице-Алексеевского монастыря его епархии. Результат поразил всех во гробе лежал скелет без черепа! Представить себе, что «честную главу» старца тайно похитил кто-нибудь из его поклонников, трудно — это ведь кощунство, а предположить, что ее затребовали в Зимний Дворец племянники, вполне логично.
Но это все-таки косвенный аргумент, а есть и прямой. В 1990 году в Сан-Франциско я познакомился с сыном младшей сестры Николая Второго Ольги Александровны Тихоном Николаевичем Куликовским-Романовым. В течение двух недель мы встречались почти ежедневно и порядком сблизились. Перед отъездом я прямо спросил его о Феодоре Кузьмиче, и он ответил, что это был Александр Первый. Это сказала ему мать, а ей — ее отец, Александр Третий. Видно, к тому времени продолжать хранить тайну, чтобы не повредить престижу династии, уже не было смысла, так как не было самой династии».
