«Новая жизнь, охватившая столицу, действительно поразила меня, — делился своими впечатлениями вышедший в мае 1917 г. на свободу заключенный в тюрьму временщиками один из «деятелей старого режима». — Строгий порядок, образцовая чистота, царившая в Петрограде до революции, исчезли навсегда. На улицах было грязно, тротуары заплеваны и засорены. По улицам бегали какие-то разносчики новых газет и брошюр с революционными заглавиями и оскорбительными заголовками по адресу Государя и Царицы»(31).
Примечательно, что отзывы о послепереворотной печати были однозначно отрицательны во всех думающих слоях общества.
«Прихожу в бешенство от газет. Господи, какое это все сплошное хамство!»(32) Это командир Л.-Гв. Преображенского полка, Свиты Его Величества генерал-майор А. А. Дрентельн.
«Окончательно олибералившиеся тем временем газеты безпощадно хлестали «лежачего», отрекшегося Царя, выливая на Него и на Его Семью ушаты грязи, перетряхивая всю распутиновщину и сдабривая ее пикантною ложью»(33). А это известный петроградский адвокат Н. П. Карабчевский, чьи взгляды всегда отличались либерализмом.
«Сегодня 2 месяца русской революции, — заносил 23 апреля в свой дневник «народознатец» писатель А. М. Ремизов. — Читая газеты, как-то проникаешь в ту страшную ложь, которой люди опутывают себя. Нигде нет такой лжи, как в газете»(34).
«…Никогда еще газеты не лгали так свободно, как лгут теперь»(35), — признавался в июле 1917 г. А. М. Горький бывшей своей супруге Е. П. Пешковой.
Немалую роль в клеветнической кампании сыграл опус монаха-расстриги Илиодора «Святой ч…» «Помню, — писал следователь Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства Г. П. Гирчич, — с каким вниманием отнеслась Комиссия и как много было разговоров по поводу апокрифических телеграмм и разных басен, помещенных в вышедшем тогда в свет «творении» пресловутого Илиодора «Святой ч…»(36). Между тем, свидетельствовал член президиума той же ЧСК А. Ф. Романов, книга эта «была проверена Комиссией документально и оказалась наполненной вымыслом; множество телеграмм, которые приводит в ней Илиодор, никогда в действительности посылаемыми не были. Проверка производилась по номерам телеграмм, а кроме того комиссия имела в своем распоряжении не только телеграфные ленты, но даже подлинники всех посланных телеграмм»(37).
Открытие это, однако, никоим образом не повлияло на производителей доходного чтива. Кому была нужна истина? Со страниц многочисленных брошюр лилась вот такая «правда» о Распутине и Царской Семье, закрепляя в сознании многих поколений угодные разрушительным силам образы:
«Во время существования газеты «Россия» в редакции названной газеты не то швейцаром, не то прихлебателем ее издателя служил Григорий Распутин.
Вскоре кто-то открыл в Распутине небывалую до тех пор силу гипнотизировать окружающих. Такое открытие дало возможность некоторым сторонникам Распутина сблизить его с кружками, занимавшимися оккультными науками.
На этой почве (т. е. оккультизма и гипноза. — С. Ф.) Распутин завел знакомство с лицами, занимавшими в то время видное положение, в особенности в кругу духовенства.
Бывший тогда духовник Романовых еп. Феофан приблизил Распутина ко Двору»(38).
«Бывая часто в Царском Селе, Распутин «наивно» выпытывал у Николая Романова, когда и где ожидается наступление наших войск, много ли у них снарядов, откуда и когда ожидается прибытие военного снаряжения, достаточно ли наши войска обезпечены сапогами и т. д.
Обладая такими ценными сведениями, Распутин открыто распространял их в кругу своих завсегдатаев. Таким образом военные секреты становились общим достоянием.
Незадолго до начала войны в Москву приехал Распутин. Встретившись с некоторыми своими поклонниками, он отправился кутить в «Яр». Распутин кутил всю ночь. В обширный кабинет, по требованию Распутина, был приглашен цыганский хор. Распутин сбросил с себя платье и предстал перед хором в таком виде, что все хористки потребовали немедленно его удаления, заявив при этом, что они петь не будут.
Распутин на это ответил:
— В царской семье я показывался, может быть, еще в более интересном виде»(39).
«Гроб с телом Распутина стоял в Государевом соборе более трех недель. В соборе был устроен временный склеп. Александра Федоровна настаивала на погребении Распутина в ограде собора. Но против этого восстал весь Двор, указывая на невероятный скандал, который вызовет в народе погребение развратника и пьяницы на территории Царской резиденции»(40).
«Гроб понадобился выше обыкновенного. Тело Распутина скорчилось; колени подходили под подбородок. Тело не поддавалось усилиям его распрямить.
Можно было произвести надрезы, благодаря которым тело выпрямилось бы. Но Александра не захотела такого «кощунства»…
Загудели погребальные колокола.
Из придворной церкви вышла процессия.
Гроб несли: Царь, Воейков, Протопопов и Фредерикс.
Гроб был серебряный.
За гробом шла Александра в глубоком трауре.
Распутина зарыли.
Могила его была усыпана цветами из придворных оранжерей.
Все ушли.
Осталась у могилы только Александра.
Она лежала, припав ухом к могиле. И слушала «его» голос.
А затем начались чудеса.
Ночью цветы исчезли.
И вся могила оказалась покрытой густым слоем желтой вонючей грязи.
Утром эту грязь очистили. Снова насыпали цветочный холм. […]
Но чудеса продолжались. На следующее утро опять вместо роз оказалась грязь. Только еще гуще.
Так продолжалось несколько дней.
Борьба с надгробными чудесами не приводила ни к каким результатам. И было признано за благо вырыть труп из земли и отправить его на родину, в Тобольскую губернию.
Александра высказывала непременное желание сопровождать его самолично. Ее удержали.
Между Царем и Царицей произошла дикая сцена. Царь распорядился запереть Александру и поставить к ее дверям караул.
Она разбила окно…
Распутина увезли.
Теперь он зарыт на сельском кладбище в Покровском.
Чудеса, как говорят, и там не прекращаются…»(41)
(Любопытно, что эти книги, отрывки из которых мы только что привели, значатся в числе источников современного исследования(42), претендующего на «успешное решение нескольких давно назревших задач и осуществляющего серьезный прорыв в познании этого ослепительно яркого и в то же время туманно загадочного феномена российской истории начала ХХ века» — Г. Е. Распутина(43).) С такими-то источниками, разумеется, только и решать подобные задачи!
Сергей ФОМИН
