Еще в 1998 г. в Мельбурне вышла книга автора одного из жизнеописаний Вел. Кн. Елизаветы Феодоровны Любови Миллер. Пухлый том с характерным названием «Царская Семья — жертва темной силы», автор которого, словно попугай, все повторяет и повторяет давно разоблаченную клевету…
Побудительным мотивом создания сего опуса, по признанию самого автора, явилось почитание Г. Е. Распутина, как праведника, в России, о котором она как-то узнала: «Услышав это, я ужаснулась и тут же решила, что должна написать об этом злом гении России ту правду, которую преступная советская власть тщательно скрывала от своих граждан…»i (Интересно, что бы сказала Л. Миллер, узнай, что, написав книгу, она стала союзницей как раз той самой советской власти, от одного названия которой до сих пор так трясет бедную эмигрантку даже в далекой Австралии?)
Вскоре после выхода первого издания в Австралии книгу переиздал Патриарший издательско-полиграфический центр (Сергиев Посад. 1999), причем в удивительно «подходящее» время: перед самым прославлением Царственных Мучеников. И уж, разумеется, не по своей собственной инициативе и не из банального желания заработать.
Не может, конечно, не удивлять сам этот выбор, ибо дремучее невежество этой дамы буквально с первых же страниц бросается в глаза более или менее грамотным читателям ее писанины. Приведем несколько цитат из ее последней, вышедшей в 2002 г. в Екатеринбурге, брошюрки «Я написала правду…».
О предсказаниях преп. Серафима Саровского Царю-Мученику: «Я не знаю, я такого не слышала». Об убитом на своем посту террористами Вел. Кн. Сергии Александровиче: «Князь Сергей хотел, чтобы во время первой революции применялись крутые меры, а Император был против этого, поэтому тот вынужден был уйти в отставку». Об убийце Столыпина Богрове, следствие над которым длилось год, материалы которого были изданы: «…беда в том, что, когда его арестовали, не было произведено фактически никакого следствия, его сразу же повесили. И Богров ничего не рассказал». О правильности, с точки зрения Основных Законов Российской Империи, акта отречения Царя-Мученика: «…Я не знаю. Между прочим, Государь страшно переживал, когда прощался с войсками, у Него слезы текли из глаз» . Такой уровень знаний, такой стиль…
О попытках спасения Царской Семьи из заточения: «Этого я не знаю. Некоторые говорят, что были, но я думаю, что, к нашему прискорбию, таких попыток не было… «Белое» движение началось поздно, когда Государя уже убили». О том, что на телах Царских Детей убийцами были найдены медальоны с изображением Г. Е. Распутина: «Когда я об этом прочитала и написала в своей книге, я буквально пришла в ужас, я даже не могла спать. Я говорила: «Как так было можно? У таких хороших девочек на груди висело изображение дьявола». Я была просто в ужасе и очень переживала». О Вырубовой: «Насколько мне известно, монашества она никогда не принимала»; «она… не была принята в ряды монархистов и т. д., потому что все знали о том вреде, который она причинила Царской Семье. Вот это я хорошо знаю».
Из книжонки видно, что известный по скандалу с прежним епископом Екатеринбургским Никоном, оговоривший последнего, игумен Авраам (Рейдман), подарил Л. П. Миллер книгу Э. Радзинского о Распутине. Видимо, для расширения кругозора… При этом впечатлительная дама не преминула заметить: «Конечно, я прочитаю Радзинского, потому что мне батюшка подарил его книгу, прочту просто ради интереса, но я не думаю, чтобы я могла почерпнуть там что-то новое». Вот так: всё-то мы уже превзошли. «Постоянно меня хвалят за мои книги, — скромно признается автор, — главным образом за книгу о Елизавете Феодоровне. И я даже встречала монахинь, которые пришли в монастырь именно благодаря моей книге. Это меня необыкновенно умиляет, это очень приятно, у меня даже нет слов».
Будучи весьма высокого мнения о литературных достоинствах своих писаний, Миллер до сих пор продолжает негодовать на то, что ее книга о Великой Княгине при переиздании в России подверглась литературной редактуре («почти в каждом абзаце»). Конечно, по букве она права: «никому без согласия автора не позволяется что-то изменять, даже знак препинания… Тогда можно взять любое произведение, Толстого, Пушкина, Гоголя, переработать текст совершенно по-своему и сказать: вот это написал Гоголь, вот это Пушкин, вот это Достоевский». Все это верно. Только в нашем-то случае речь все же идет даже не о мадам Лохвицкой… Боюсь, что наш читатель стиля, вроде «Вырубова попала в железнодорожную катастрофу и была очень ранена», вполне достойного зощенковских героев, не понял бы и не принял.
Далее Миллер, не имеющая ни малейшего понятия о научной методологии критики источников, самонадеянно пишет, что несогласные с ее книгой «молчат, потому что сказать они ничего не могут, ведь везде документы». Но ведь существуют уже даже отдельные работы, специально посвященные критике последнего ее пухлого опуса. Однако познакомиться с ними автор, по-видимому, лишен возможности. «Тех книг, которые я прочла, — именно первоначальных — мне более чем достаточно, чтобы увериться в том, что я написала чистейшую правду». Чего в этом больше, самонадеянности или легкомыслия — судить не нам. И далее о русских эмигрантах, включая, разумеется, и себя: «Мы все очень любим Россию и знаем русскую историю, причем, я думаю, даже лучше вас, извините, потому что мы изучали настоящую историю». Конечно, если и остальные эмигранты знают русскую историю так же, как Л. П. Миллер, то нам их безгранично жаль.
С.В. Фомин, современный церковный историк, научный исследователь архивных документов о жизни Григория Распутина.
