О том, что благочестивый и благоверный Царь Иоанн Грозный не убивал своего сына, свидетельствуют исторические документы.
В Московском летописце за 7090 (1581) год написано: «…преставися царевич Иоанн Иоаннович». Пискаревский летописец указывает более подробно: «в 12 час нощи лета 7090 ноября в 17 день… преставление царевича Иоанна Иоанновича». В Новгородской четвертой летописи говорится: «Того же (7090) году преставися царевич Иоанн Иоаннович на утрени в Слободе…» Морозовская летопись констатирует: «… не стало царевича Иоанна Иоанновича». Как видим, об убийстве ни слова.
Характерен один из отзывов на картину И. Е. Репина «Иоанн Грозный и сын его, Иоанн, 16 ноября 1581 года», более известную под упрощенным названием «Иоанн Грозный убивает своего сына». «Ах, Вы ничего не понимаете, – гворил В.П. Буренин, – за Репиным тянется Стасов, а за Стасовым жиды. Репин – талант, но он играет на руку жидам!»
Уничтожающей критике подверг полотно Ф.П. Ландиерет: «Картина написана лживо, неправильно, без знакомства с анатомией». Ситуация развивалась так, по словам самого Репина, что он был признан Академией Художеств «безбожником в искусстве». Созданию образа сопутствовало бесовское наваждение.
А.В. Жиркевич свидетельствует: «Репин рассказывал о той горячке, с какой он писал эту картину, не дававшую ему покоя ни днем, ни ночью, пока не удалось воплотить выношенные душой образы!» Но «вынашивалась душой» – ложь, обман, ибо запечатленного на полотне факта никогда не было в истории! Отец никогда не убивал своего первенца. Но хуже всего, что один был – Первый Самодержец и Помазанник Божий, выдающийся Русский Царь, несмотря на множество препятствий создавший единое централизованное Русское Государство, а другой – Его Сын, Цесаревич, Наследник Русского Престола. Причем, оба Они отличались высотой духовной жизни и Святостию, что и позволило Грозному занять достойное место в Святцах еще в 1621 году при Михаиле Романове и его отце, Московском Патриархе Филарете. Потому-то впечатляющая хула на Святого Царя и вызвала столь резкий внешний протест. Но не могла она остаться и без кары Господней!
Что-то гнетущее сопровождало многие полотна И.Е. Репина. Не обошлось и без странностей: на одном из последних [полотен], увиденных народным художником СССР Е. Кайманом: «Распятие – два разбойника на крестах. Христа нет. Собаки лижут кровь». [...] «Не потому ли так трагично сложилась судьба писателя В.М. Гаршина, служившего моделью для написания Репиным Царевича Иоанна? [...] Гаршин погиб, бросившись с лестницы. При взгляде на окровавленное, умирающее лицо Царевича, как не вспомнить окровавленного, умирающего Гаршина!» После позирования И.Е. Репину, с писателем началось нечто ужасное. Он «часто жаловался» своему другу, актеру Александрийского театра М.И. Писареву «на то, что у него странная галлюцинация: ему кажется, что шар земной – стеклянный, что он разобьется на куски, – и все погибнет!»
Жена В.М. Гаршина видела виновником гибели мужа И.Е. Репина и была страшно напугана его карандашным рисунком «Гаршин в гробу», сделанным в Церкви, куда попала и она. Опасаясь за себя, несчастная женщина всячески упрашивала Илью Ефимовича уничтожить рисунок…
А опасаться было чего: другая модель И.Е. Репина, поэт К.М. Фофанов, после долгих позирований в мастерской художника, угодил в сумасшедший дом, где и закончил свои счеты с жизнью.
Столь вольное распоряжение талантом дорого обошлось и самому художнику: его правая рука стала сохнуть на глазах, – и представляла из себя жалкое зрелище.
Может быть, личный недуг и несчастия с друзьями в какой-то мере вразумили художника. Во всяком случае, такая надежда есть, повод к этому дают воспоминания академика живописи М.В. Нестерова: «Он, в Куоккала, на все мольбы вернуться качает головой, стал очень религиозен, поет на клиросе и читает «Апостола»!
Как свидетельствует схимонахиня Николая старец Николай Гурьянов говорил: «Если услышите, что кто-то хулит Царя Иоанна, сразу попросите Господа, чтобы Он простил этого человека. Страшное наказание ему может быть! Он ведь может умереть без покаяния! Сохрани Бог от этого!» На приведенных несчастных примерах мы видим истинность сказанного Старцем.
Старец Николай, пребывавший в горнем мире и взиравший на лица Святых Божиих, которому были открыты Господом судьбы мiра, останавливал всех от греха поношения Святых, и если кто-то не внемлет, остается глух ко изреченному Старцем, можно только молиться о пробуждении от этого страшного заблуждения, несущего гибель души в Вечности. Он говорил: «Грешно испытывать долготерпение Божие! Я все время прошу Господа, чтобы Он простил людей, но Господь Справедлив».
Царский печальник Старец Николай чутко чувствовал всякую душу: и ушедшую в Вечность, и пребывающую здесь, на земле. О Грозном Царе Батюшка говорил, что «Он был очень искренней и горячей, пламенной веры, но очень одинокий и страдающий. – Батюшка мог, иногда, одной фразой, соединить века! – У Него тоже никого не было, с кем бы Он мог поплакать», – произнес Старец, рассматривая Царские гравюры.
А вот плач Самого Царя Иоанна: «Тело изнемогло, болезнует дух, раны душевные и телесные умножились, и нет врача, который бы исцелил Меня. Ждал Я, кто бы поскорбел со Мной, и не явилось никого, утешающих, – Я не нашел, заплатили Мне злом за Добро, ненавистию – за Любовь».
То, что Святой Царь Иоанн лишен был всякого человеческого утешения при жизни, свидетельствовало несомненно о том, что воздаяние Он получил от Господа за терпение в страшных искушениях, «и Он теперь радуется в Царствии Небесном и духовные гимны Богу поет», – сказал Праведный Старец Николай о благоверном, благочестивом Царе Иоанне.
